Завещание Лейбы Бронштейна

Лев Давидович Троцкий, революционный деятель XX века. В первом советском правительстве - нарком по иностранным делам, затем - нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета республики. В 1927 году снят со всех постов. Погиб от смертельного удара ледорубом в голову, нанесенного агентом НКВД Рамоном Меркадером 20 августа 1940 года в Мексике.

Высокое (и все повышающееся) давление крови обманывает окружающих насчет моего действительного состояния. Я активен и работоспособен, но развязка, видимо, близка. Эти строки будут опубликованы после моей смерти. Мне незачем здесь еще раз опровергать глупую и подлую клевету Сталина и его агентуры: на моей революционной чести нет ни одного пятна. Ни прямо, ни косвенно я никогда не входил ни в какие закулисные соглашения или хотя бы переговоры с врагами рабочего класса. Тысячи противников Сталина погибли жертвами подобных же ложных обвинений. Новые революционные поколения восстановят их политическую честь и воздадут палачам Кремля по заслугам. Я горячо благодарю друзей, которые оставались верны мне в самые трудные часы моей жизни. Я не называю никого в отдельности, потому что не могу называть всех.

Наташа подошла сейчас со двора к окну и раскрыла его шире, чтоб воздух свободнее проходил в мою комнату. Я вижу ярко-зеленую полосу травы под стеной, чистое голубое небо над стеной и солнечный свет везде. Жизнь прекрасна. Пусть грядущие поколения очистят её от зла, гнета, насилия и наслаждаются ею вполне.

27 февраля 1940 г. Койоакан.

Все имущество, какое останется после моей смерти, все мои литературные права (доходы от моих книг, статей и пр.) должны поступить в распоряжение моей жены Натальи Ивановны Седовой.

27 февраля 1940 г.

Поправка в текст завещания

Каковы бы, однако, ни были обстоятельства моей смерти, я умру с непоколебимой верой в коммунистическое будущее. Эта вера в человека и его будущее дает мне сейчас такую силу сопротивления, какого не может дать никакая религия.

3 марта 1940 г.

ИСТОРИЧЕСКИЙ АНЕКДОТ

В самом начале 1928 года Льва Троцкого готовились без лишнего шума удалить из Москвы в политическую ссылку в Алма-Ату. Отправляли со всеми предосторожностями, самым медленным поездом. Состоялся краткий прощальный телефонный разговор Троцкого со Сталиным: "Коба! Отправляете меня, полагая - тише едешь, дальше будешь?" - "Нет, Дальше едешь, тише будешь".