История не терпит сослагательного наклонения. Но попробуем предположить, что бы было в СССР, если бы Троцкий одержал победу в политической борьбе со Сталиным. После сосредоточения единоличной власти в своих руках Лев Троцкий вряд ли бы изменил коммунистическим идеалам, но, вполне вероятно, проводил бы их в жизнь в более жесткой и бескомпромиссной форме чем Сталин.
Борьба за власть
Когда в начале 1923 года ухудшилось здоровье Ленина в руководстве ВКП(б) началась нешуточная борьба за власть. Положение усугубляло «Письмо съезду», в котором Ленин подверг резкой критике своих ближайших соратников – Сталина и Троцкого, первого назвав «грубым и нелояльным», второго – «хвастливым и самоуверенным». Именно Троцкий в предстоящем сражении оказался в невыгодном положении: «тройка» в составе Сталина, Зиновьева и Каменева, вооружившись термином «троцкизм», готовилась дать серьезный бой своему основному политическому оппоненту.
Спасти Льва Давидовича мог XIII-й съезд ВКП(б), проходивший в мае 1924 года в Москве, однако проиграв предшествующие съезду дебаты он остался в абсолютном меньшинстве и вскоре полностью утратил контроль над ЦК. И все же, если допустить, что Троцкий одержал верх над Сталиным, по какому пути мог пойти СССР? Давайте поразмышляем.
Хаос светлого будущего
Троцкий в отличие от сдержанного и прагматичного Сталина был человеком импульсивным и категоричным. Именно его политические идеалы лучше всего могут охарактеризовать строки из Интернационала: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, – кто был ничем, тот станет всем».
Выступая в 1918 году на митинге в Казани Троцкий сказал: «Мы высоко ценим науку, искусство, мы хотим сделать искусство, науку, все школы, университеты доступными для народа. Но если наши классовые враги хотят в очередной раз показать нам, что все это существует только для них, мы будем говорить: смерть театру, науке, искусству».
Подобные заявления, а в дальнейшем возможно и непоследовательные действия, скорее всего, осложнили бы построение социализма в стране серьезнейшими перекосами, что могло бы вызвать недовольство политикой Троцкого как в рядах партийных соратников, так и среди широких масс населения.
«Мы, товарищи, любим солнце, которое нам светит, но, если богачи и эксплуататоры захотят монополизировать солнце, мы будем говорить: пусть солнце погаснет и воцарится тьма, вечная тьма», – рисовал Троцкий народу пугающие перспективы соцстроительства.
Отец террора
Несмотря на то, что репрессивные методы советской политики многие связывают исключительно с именем Сталина, сформировали задачу революционного террора Ленин и Троцкий. Если бы власть в СССР унаследовал последний, то размах репрессий мог бы быть более масштабным чем при Сталине.
В 1920 году Троцкий пишет книгу со зловещим названием «Терроризм и коммунизм», которая была ответом на тезисы немецкого марксиста Карла Каутского. В ней Лев Бронштейн оправдывает Красный террор периода Гражданской войны и призывает не отказываться от него после ее окончания. В политической борьбе Троцкий советует руководствоваться не аргументами, а силой и своими интересами: «Завоевание власти пролетариатом не завершает революцию, а только открывает ее».
Троцкий объяснял принудительную политику государства интересами трудящихся масс, без которых власть не может что-либо предпринять. Однако никто не дал бы гарантий, что при сосредоточении всей полноты власти в руках Троцкого он не ввел бы абсолютную диктатуру.
Наиболее наглядно политические методы Троцкого продемонстрировало подавление Кронштадтского мятежа, где более 1000 убитых матросов засвидетельствовали отношение к демократии председателя Реввоенсовета.
К книге «Терроризм и коммунизм» неоднократно обращался Сталин и не раз использовал выдержки из нее.
Соединенные штаты мира
Троцкий неоднократно заявлял, что он не собирается ограничиваться построением социализма в отдельно взятом государстве, к чему склонялся Сталин. Его идеал – пожар мировой революции. Вполне вероятно, что, придя к власти, он продолжал бы поддерживать Коминтерн, как и любые коммунистические выступления по всему земному шару. Если Сталин и Зиновьев к восстанию гамбургских коммунистов отнеслись весьма прохладно, то Троцкий был убежден, что это начало коммунистической революции в Германии.
До конца своей жизни Троцкий верил, что в восточном полушарии земли будет построено коммунистическое государство «Соединенные Штаты Европы и Азии», в котором будут жить освободившиеся от буржуазных оков граждане и вкушать плоды всеобщего равенства и благоденствия.
Если бы возглавляемое Троцким государство вело последовательную кампанию по коммунизации планеты, то, возможно, что страны Запада ополчились бы против СССР посредством широкой антисоветской коалиции. Без надежных союзников нашей стране пришлось бы вступить в затяжной военный конфликт с ведущими державами мира – США, Великобританией, Германией, Францией, Японией, и никто не знает, чем бы это противостояние закончилось.
Аргентинский писатель Маркос Агинис в своей книге «Молодой Лева» пишет: «Если бы тезисы Троцкого возобладали над сталинскими, то в Европе все пошло бы по-другому». Аргентинец идеализирует своего кумира. «Прекрасный и исполненный идеалами» характер молодого Троцкого создает у него ощущение, что революционер никогда бы не стал тем, в кого впоследствии превратился Сталин.
Свободу личности
В чем можно согласиться с Агинисом, так в том, что Троцкий не страдал вождизмом, культ личности для него был неприемлем. Показательны в этом плане слова Троцкого об отношении общества к Ленину, которое сделало его не революционным вождем, а «главой церковной иерархии», попутно нарезав ленинские цитаты для «фальшивых проповедей».
Совершенно не так как Сталин воспринимал Троцкий положение индивидуумов в построенном большевиками бесклассовом государстве. Еще на заре Советов Троцкий увлекся Фрейдом и психоаналитическими экспериментами, целью которых было создание «нового человека». По инициативе Троцкого был открыт дом-лаборатория «Международная солидарность», где подрастающее поколение освобождали от всевозможных психологических комплексов. Важным элементом воспитания было исключение из этого процесса родителей.
И вот на смену устаревшему институту семьи приходит коммуна, которая должна была устранить грань между личным и общественным, неважно, материальная собственность это или человеческие чувства. Неизвестно по какому бы пути пошло советское общество, если бы все социальные эксперименты Троцкого не были прекращены.
Индустриальный рывок
Выдвинутая Троцким концепция сверхиндустриализации страны была первоначально отвергнута Сталиным. Лидера СССР привлекла модель реформ, предложенная Николаем Бухариным, предполагавшая развитие частного предпринимательства за счет привлечения иностранных займов. Однако уже в 1929 году бухаринский подход был заменен на троцкистский, правда без крайностей присущих методам военного коммунизма, на которые был намерен опираться Лев Давидович.
Согласно концепции форсированной индустриализации Троцкого, стремительный рост национальной экономики должен был быть достигнут опорой исключительно на внутренние ресурсы, с использованием для развития тяжелой промышленности средств сельского хозяйства и легкой промышленности. При таком одностороннем подходе издержки бурного промышленного роста должно было «оплатить» крестьянство. Можно предположить какими перегибами и потрясениями обернулась бы для страны индустриализация если бы процессом управлял сам автор идеи.
Войны не избежать
Наиболее трагичной страницей советской истории стала Великая Отечественная война. Смог бы предотвратить это катастрофическое событие Троцкий, если бы занял пост главы государства?
Известно, что Троцкий относился к Гитлеру с неприязнью, а вот фюрер напротив выказывал видному революционеру всяческое уважение. Биограф Гитлера Конрад Гейден вспоминал, как высоко оценил германский лидер мемуары Троцкого, назвав их «блестящей книгой» и отметив, что «многому научился у их автора».
В документах рейха даже проскользнул факт, что германское правительство выстраивало планы по созданию коллаборационистского правительства СССР во главе с Троцким. Впрочем, Германию к агрессии против СССР побудила отнюдь не личность Сталина, а неуемные амбиции Гитлера. Нетрудно представить, что будь на месте Сталина Троцкий, то убежденный антисемит Гитлер нашел бы дополнительные аргументы для нападения на Советское государство.
Тарас Репин
Journal information