Топонимист Андрей Рыжков рассказывает о подоплеке уникального для советской эпохи решения о возвращении 20 исторических названий в Ленинграде 13 января 1944 года, незадолго до полного снятия блокады. Благодаря усилиям историка Д.В.Петрова в 2008 году были рассекречены партийные документы, по которым прослеживается зарождение инициативы о возвращении названий — ее автором был главный архитектор Ленинграда Николай Варфоломеевич Баранов, — а также обсуждение вопроса в ленинградском горкоме партии с последующим визированием инициативы Сталиным.
На фоне общей топонимической политики советского периода это решение выглядит парадоксальным. Вернулись не только «нейтральные» имена (Невский, Литейный, Садовая), но и ряд названий церковного и явно «царского» происхождения — Владимирский проспект, Исаакиевская площадь, Казанская площадь, Введенская улица, Дворцовые площадь и набережная. При этом позиции «потревоженных» членов советского пантеона в целом не пострадали — в отличие от традиции советских переименований Володарский, Урицкий, Плеханов, Воровский, Карл Либкнехт, Роза Люксембург остались в названиях других улиц и не подверглись шельмованию, что резко отличает «волну» 1944 года. Переименование проспекта Ленина в Пискаревский проспект тоже нельзя назвать характерным для советской топонимической практики (впрочем, это решение было вынесено в отдельный пункт и даже не публиковалось).
Топонимический ренессанс в СССР был недолгим. В январе 1944 еще вернулись исторические названия городов Павловск (с 1918 г. Слуцк) и Гатчина (в 1923-1927 гг. Троцк, затем Красногвардейск), кроме того, в 1944 году возвращались старинные имена улиц Киева, Харькова и Одессы. Но после окончания войны, когда существованию советского государства уже ничто не угрожало, истинные топонимические ценности вновь подверглись забвению, а практика идеологических переименований возобновилась с новой силой.
Источник
Journal information